Воронежская область • газета "Новая газета в Воронеже" • №46 от 07.05.2009 День вертикальности трудящихся / В Воронеже прошел почти советский ПервомайВсе самое интересное к майским праздникам произошло еще за день до маевки, 30 апреля, когда Владимиру Финаеву и Геннадию Панкову из движения «Солидарность» позвонили сотрудники «органов» с просьбой зайти в их уютное гнездышко и ознакомиться с уголовным кодексом. Обзванивали правоохранители всех, кто входит в пресловутые списки экстремистов (хоть и открещивался от них публично министр Рашид Нургалиев), - в них, судя по всему, записаны все, кто не от «иван иваныча» из кремлевской администрации. Геннадий Панков и сам этот уголовный кодекс знает чуть ли не наизусть, да и предложение выглядело несколько странно: уже немолодого оппозиционера «органы» записали в одну молодежную «экстремистскую» организацию, сделав его, без суда и следствия, «бунтовщиком похлеще Пугачева». Панков ознакомляться с уголовным законодательством не пошел: мало ли какие приключения ждут человека по ту сторону правосудия…
Насчет первомайской демонстрации власти были обеспокоены всерьез: как-никак кризис на дворе, людей с работы выгоняют, а тут еще и легальный повод народу повозмущаться. В масштабах всей страны милиции нагнали чуть ли не больше, чем было самих демонстрантов. Но воронежские государственные умы оказались виртуозны: не надо нам ни дубин, ни застенков, есть современные технологии собрать людей, дабы прошлись они не по проспекту Революции, а по Большой Дворянской - за какую-нибудь подвластную Кремлю партию или, на худой конец, за родной профсоюз, как бы не зависимый от властей. И чем больше пройдется по Большой Дворянской, тем слабей и забавней будет горстка любых несогласных и недовольных на проспекте Революции.
Затея вышла и провалилась одновременно: количеством взяли, но с качеством вышло не очень. На лицах многих трудящихся рисовалось чисто советское безразличие иль дурачество; а справедливороссы в свои первые ряды набрали и вовсе безусых юнцов (по виду явных школьников). Что еще смешней, многие люди не гнушались нести в руках по несколько флажков политических партий сразу. Или: флажок за - одних, шарик - за других, а сам идет в колоне за третьих… В общем, как заметила одна моя знакомая: «в том году профсоюз каждому демонстранту четыреста рублей платил, а в этом – только сто, кризис все-таки… так что на демонстрацию не пойду!».
А еще - «как бы чего не вышло»: маевку решили провести с утра пораньше. Чиновникам велено было явиться на место событий к восьми, остальные участники демонстрации подтягивались на проспект часом позже. Для молодежи время это – раннее, потому ее и набралось не в обилии. Да и вообще, для наших молодых людей ходить на демонстрации – нонсенс, лучше пивка попить да шашлычка пожарить (по крайней мере, так утверждают наши огосударствленные СМИ). Даже нашисты, чьи флаги скромно развевались в густой единороссовской толчее, выглядели явно «старовато»: в ряду стояла пара молодых людей, а остальные – под пятьдесят.
…Профсоюзные вожаки, нацепив на себя «трудовые» майки своих предприятий, выкликивали фамилии тех, кого обязали прийти, и аккуратно отмечали их в списках. Политические деятели проверяли громкоговорители и осматривали флаги. Время тянулось, толпа переминалась с ноги на ногу. Ступор тишины взорвали звуки оркестра. Медленно, стараясь не отстать и не обогнать своих товарищей с древками растяжек в руках, потянулись ряды демонстрантов. Было серое, промозглое утро, и на асфальт даже капнула пара капель дождя.
В толпе празднично выделялись, конечно, коммунисты. Их было совсем немного, уж явно не тысяча человек, как пишут на некоторых коммунистических сайтах. Люди с красными флагами и черными растяжками стояли чуть в сторонке от общей массы, приткнувшись к площади Победы. Рядом прохаживались стражники правопорядка, уделяя коммунистам несравнимо больше внимания, нежели другим общественным силам. Вообще-то говоря, это Первое мая отмечено было своей сегрегацией, жесткой разделенностью между демонстрантами: профсоюзы, например, пожелали отделиться от КПРФ, которая дышала им в затылки, так что впору было вывесить девиз: «Соблюдай дистанцию». Рядом с коммунистами соседствовали совсем уж жалкие группки либеральной оппозиции. Геннадий Панков, стоя посреди полноводной реки демонстрантов, раздавал им листовки с отрывком из Марины Цветаевой:
А Бог с вами! Будьте овцами!
Ходите стадами, стаями
Без меты, без мысли собственной
Вслед Гитлеру или Сталину.
Его одни чурались, как прокаженного, другие брали листовки с какой-то немой покорностью и двигались дальше – под самыми разными флагами политических партий.
Чувствовалось, что даже человека, мирно раздававшего листовки, идущие мимо побаивались, усматривая в нем подозрительного типа из пятой колоны. И на вопросы отвечали односложно, полувнятной скороговоркой. Хотя еще пару минут назад демонстранты, как в добрые старые времена, подбадривались водочкой, опрокидывая пластиковые стаканчики у красного корпуса госуниверситета.
Ах да - лозунги. Начнем с безобидных. Рабочие авиационного завода шли с вполне себе советским лозунгом: «План по производству самолета АН-148 – выполним!». А их коллеги разносили листовки с требованием тотального госплана и соответствующего политического режима. Самый безыскусный слоган был у единороссов: «Единая Россия – за единство России». Даже ЛДПР поумерила свой пыл, исключив из своего лексикона всякие националистические мотивы вроде «Мы за бедных, мы за русских». Похоже, что с ними тоже «поработали». Зато коммунисты разошлись вовсю: «Нам не нужен Путин Вова, нам бы Сталина – живого!» - скандировала красная толпа. А их молодая смена, националистически настроенные ребята, вывесили лозунг «Остановим геноцид детей русских».
Мы ждали, что людские массы разделят надвое милицейским кордоном, чтобы не пустить коммунистов на площадь Ленина, а сразу отправить их в сторону памятника жертвам белого террора. Действо ожидалось интересное, учитывая природную пылкость наших левых сил, однако этого не произошло. Коммунисты скромно встали в уголке площади – там, где не слышна была речь губернатора Гордеева, не видны были другие высшие сановники области. Звук, кстати, был отвратный, так что едва ли пятая часть демонстрантов уловила заверения «первого лица» о борьбе с кризисом. Впрочем, и слушать-то было нечего: Гордеев рассказывал, как собирается писать очередное письмо на «высочайшее имя» президента, выпрашивая новые «субсидии» для разваливающейся воронежской промышленности. Выступил он как-то удивительно быстро, так что его место поспешил занять какой-то ансамбль – на радость толпе.
…Женщина чуть старше бальзаковского возраста распространяла газеты со здоровенным портретом Сталина. Она, естественно, тоже коммунистка, с суровым морщинистым лицом и красной ленточкой на нагрудном кармане. Я протягиваю ей пять рублей и спрашиваю: «А вас не смущает, что Сталин сгнобил столько людей в концлагерях?» На меня опрокидывается поток ужасающей брани. Что-то про пытки в американских тюрьмах, про «вашингтонский обком» и гнилой капитализм. «Сталин уничтожил больше коммунистов, чем это сделали Франко, Муссолини и Салазар, европейские диктаторы-фашисты, вместе взятые» - вспоминается мне…
Запустив шары цвета российского флага, толпа быстро расходится, так что на площади остается едва ли ни столько же людей, что и на сцене. Коммунисты продолжают митинговать, перебравшись к памятнику жертвам белого террора. Публика и здесь, в основном, немолода и все так же немногочисленна. Все проходит мирно, без эксцессов; вопреки ожиданиям наших правоохранителей, нигде не видно ни провокаторов, ни бунтовщиков. Лишь сзади – из-за кустов и памятника Бунину – застенчиво выглядывает ОМОН.
На лицах борцов за пролетарское счастье - недоумение. Ведь ждали чего-то по-настоящему крупного, масштабного, а закончилось все очередным небольшим митингом. Увы, эта маевка предлагала только два пути: или – в фальшивой толпе сторонников современного строя, или – среди престарелых сталинистов-мизантропов. Нет, мы пойдем другим путем…
Уже к половине двенадцатого центральные улицы города опустели. Под ногами валялись лопнувшие шары и остатки мусора. «Странный у вас какой-то день труда…» - заметила моя знакомая немка. В «день труда» никто не трудится. В день солидарности трудящихся никто и не думает быть солидарным, протянуть руку помощи… И, наконец, люди, как и во времена «диктатуры пролетариата», все так же подневольны идти на демонстрацию, все так же опасаются высказать свое мнение и противостоять несправедливости…
Мир, труд, май! Ура, товарищи!
Иван Кондратенко Новая газета в Воронеже
Другие публикации в тему: |
|
Коммуна • №9 от 22 января 2013 г. • С ленинской прямотой • Подробнее...
Коммуна • №28 от 28 февраля 2012 г. • Предвыборных митингов череда • Подробнее...
Коммуна • №169 от 8 ноября 2011 г. • Выборы – 2011. Миллионы для партий • Подробнее...
Коммуна • №61 от 26 апреля 2011 г. • Отметили день рождения • Подробнее...
Новая газета в Воронеже • №85 от 13 августа 2009 г. • Бей в барабаны, рябчиков жуй… / Как студенты ездили на Селигер-2009 учиться новой системе ценностей • Подробнее...
08:12 • 4 февраля 2013 • В Воронеже обсудили деятельность Совета руководителей региональных отделений непарламентских партий • Подробнее...
16:10 • 3 августа 2012 • В Воронеже продолжается регистрация региональных отделений политических партий • Подробнее...
08:14 • 5 июля 2012 • В Воронежской области зарегистрировано 13 региональных отделений новых политических партий • Подробнее...
06:11 • 26 июня 2012 • В Воронеже на регистрацию продолжают поступать документы региональных отделений политических партий • Подробнее...
13:11 • 20 июня 2012 • В Воронежской области заявления на государственную регистрацию отделений подали еще 7 партий • Подробнее...
|